Ван Чжао Цзюнь
Чжао Цзюнь коснулась седла из яшм.
На лошадь сев, плачет об алых щеках.
Нынешний день — дама из ханьских дворцов,
Завтрашним утром — наложница варварских стран.[2]
Встретились
Встретил тебя среди красной пыли:
В высь руки, с плетью из желтого золота.
Тысячи входов среди повисших ив:
Твой дом в которой, скажи, стороне?[3]
Тоска на яшмовом крыльце
Яшмовый помост рождает белые росы...
Ночь длинна: овладели чулочком из флёра.
Уйду, опущу водно-хрустальный занавес:
В прозрачном узоре взгляну на месяц осенний.[4]
Сянъянские песни
а.
В Сянъяне, где шло веселье,
Пели, плясали «Белой меди копыта»...
— Стена у цзяна, крутят чистые воды;
Цветы, луна вводят меня в забытье.
б.
Почтенный Шань, когда упивался вином,
Пьяный, без чувств сидел у Гаояна.
На голове — шапка из белых перьев
Неверно одета... А сам на коне!
в.
Гора Янь у реки Хань.
Воды зелёные, песок — словно снег.
На ней есть памятник: там роняли слёзы...
Тёмными мхами давно стёрт, угас.
г.
Дай напьюсь у прудка, где живут Си!..
Не буду глядеть на памятник слезы роняющих!.
Почтенный Шань хотел сесть на коня:
Смешил насмерть сянъянских ребят.[5]
Чистые, ровные мелодии
а.
Облако... Думает - платье! Цветок... Мнится — лицо!
Ветер весенний коснется куртин: сочно цветенье в росе.
Если не свидеться там, на горе Груды Яшм,
То под луной повстречать, у Изумрудных Террас.
б.
Целая ветвь сочной красы: роса в благовоньи застыла.
Горы У в туче-дожде напрасно рвут нутро.
Дайте спрошу: в ханьских дворцах кого могла бы напомнить?
— Милую ту «Летящую Ласточку», новым нарядом сильную.
в.
Славный цветок и крушащая царство друг другу рады:
К ним всегда и взгляд, и улыбка князя-государя.
Таять послав, растопив досаду бескрайнюю ветра весеннего,
Около домика: «Топь благовоний» стала к резным перилам.[6]
На аллее Лояна
Из чьей семьи молодец — что белая яшма,
Повернул коляску, едет по «Броду Неба»?
Глядит на цветы, что в Восточной Аллее,
Тревожа, волнуя живущих в Лояне.[7]
Юноша в пути
С пяти Гор юноша на восток от Золотого Рынка
В серебряном седле, на белом коне мчится в весенний ветер...
Опавшие цветы примяв всё, в каком направлении едет?
— С улыбкой въезжает к хуской деве, в её винный погреб.[8]
Конь с белою мордой
Седло в серебре, с белою мордой конь.
На зелени поля — защита от грязи, парча.
И в мелкий дождь, и в ветре весны, когда опадают цветы,
Взмахнет плетью, прямо промчится к деве хуской пить.[9]
Гаогюйли
С золотым цветком ветер ломящая шапка...
А белый конь тихо бредет вспять.
Порхает-взлетает, пляшет широкий рукав —
Что птица, с восточных морей прилетевшая.[10]
Думы в тихую ночь
Перед постелью вижу сиянье луны.
Кажется — это здесь иней лежит на полу.
Голову поднял — взираю на горный я месяц;
Голову вниз — я в думе о крае родном.[11]
Осенняя заводь
г.
В Осенней Заводи парчево-горбатая птица,
Среди людей и на небе редкая.
Горная курочка стыдится чистой воды:
Не смеет глядеться в наряд перьев.
д.
Оба виска вошли в Осеннюю Заводь;
Утром одним, — смерч — и уже мертвы.
Вой обезьяны торопит белеть волосы:
Длинные, мелкие — стали сырцом все.
е.
В Осенней Заводи много белых обезьян:
Прыгают, скачут, словно летящий снег.
Тащут, зовут дитя с ветвей
Пить шаловливо в воде луну.
ж.
С тоскою живу скитальцем в Осенней Заводи.
С усильем гляжу в цветы Осенней Заводи.
— Горы, реки — как в Шаньсяне,
Воздух, солнце — как в Чанша!
з.
Пьяный, сажусь на лошадь почтенного Шаня;
Стыну, пою песнь про вола Нин Ци.
Зря напеваю: «Белые камни ярки»:
Слез полна чернособолья шуба.
и.
В Осенней Заводи тысяча горных рядов.
Гора Шуи Цзюй — самая странная с виду.
Небо склонилось, хочет валить каменья;
Воды плещут к ветви «живого чужим».
к.
Прадед Речной — некий кусок скалы.
Синь небес вымело в красочный полог.
Врезан стих; здесь он тысячи лет.
В буквах зеленых мох парчовый растёт.
м.
Утес Ложэнь в перерез птичьим путям.
Речной Прадед вышел за Рыбьи Мосты.
Воды быстры, лодка скитальца мчится...
Горный цветок пахнет, коснувшись лица.
н.
Вода — словно одна полоса шёлка,
Земля эта — то же ровное небо.
— Что, если бы, пользуясь светлой луною,
Взор — в цветы, сесть в ладью, где вино?
о.
Чистые воды, покойна простая луна.
Луна светла, белая цапля летит.
Он слушает девушку, рвущую лины,
Как всю дорогу ночью домой поёт.
п.
Пламя печей озаряет и небо, и землю;
Красные звёзды рассеяны в алом дыму.
Юноша скромный светлою лунною ночью
Песню поёт, оживляя холодные реки.
р.
Белые волосы — в три тысячи сажен:
Это кручина кажется длинной такой!
Мне не постичь: в зеркале этом светлом,
Где мог достать иней осенний я?
с.
В Осенней Заводи старик из сельской хаты
Наловит рыбы, среди вод уснет.
Жена с детьми пустила белых кур
И вяжет свой невод напротив густых бамбуков.
т.
Холм Персиков — один лишь шаг земли...
Там чётко-чётко слышны речь и голос.
Безмолвно с горным я монахом здесь прощаюсь.
Склоняю голову; привет вам — в белых тучах![12]
Осенние думы
У дерева Яньчжи жёлтые падают листья,
Приду, погляжу — сама поднимусь на башню.
Над морем далёким лазурные тучи прорвались,
От хана-шаньюя осенние краски идут.
Войска кочевые в песчаной границе скопились,
А ханьский посол вернулся из Яшмы-Заставы.
Ушедший в поход, не знаю, когда он вернётся,
Напрасно грущу, что цветок орхидеи завянет.[13]
Провожаю друга
Зелёные горы торчат над северной частью,
А белые воды кружат возле восточных стен.
На этой земле мы как только с тобою простимся,
Пырей-сирота ты — за тысячи вёрст.
Плывущие тучи — вот твои мысли бродят.
Вечернее солнце — вот тебе друга душа.
Махнешь мне рукою — отсюда сейчас уйдёшь ты,
И грустно, протяжно заржёт разлученный конь. [14]
Переправа в Хэнцзян
а.
Люди скажут: Хэнцзян прекрасна,
Я скажу: Хэнцзян противна!
Ветер сплошной дует три дня, валя горы;
Белые волны выше вздымаются башни при Вагуань.
б.
Морской прилив к югу идет, проходит за Сюньян.
«Воловья мель» с давних пор опаснее, чем Мадан.
В Хэнцзяне хочу перебраться, но волны и ветер злы;
Вся река тащит тоску в дали тысяч ли.
в.
Хэнцзян, на запад если посмотришь, скрыла западный Цинь;
Воды Хань к востоку слиты с бродом на Янцзы цзяне,
Белые волны — словно горы... Как же здесь переехать?
Бешеный ветер смертельно томит пловцас горой парусов.
г.
Морской бог прошел здесь — злой ветер кружит.
Волны бьют по Небесным Вратам — стены скал раздались.
Река Чжэ, в восьмой месяц зачем такая ты?
Волны похожи на горы сплошные, снегом плюющие в нас.
д.
Перед Хэнцзянскою будкой встречает пристав паромный меня.
Мне говорит, указав на восток, где в море родились тучи:
— Сударь, сегодня ехать хотите ради какой нужды?
Если такие волны и ветер, ехать никак нельзя.
е.
Мутнеет луна, небо в ветре, туман не может раскрыться,
Киты морские насели с востока, сотни рек — обратно...
Волны в испуге раз взвились, колеблются Три Горы...
— Сударь, не надо вам переправы!.. Идите прочь, домой![15]
Песнь о купце
Гость заморский ловит с неба ветер
И корабль далеко в страду гонит.
Словно сказать: птица среди облаков!
Раз улетит — нет ни следа, ни вестей.[16]
Немає коментарів:
Дописати коментар